Георгий Павлович Фролов, в 1968 году – капитан, лётчик-инструктор 3-го звена 4-ой эскадрильи учебного авиационного полка в г. Ртищево.
В нашем экипаже, одном из рослых в эскадрилье были, кроме меня, старшины экипажа Шатилова А.И. ещё и такие богатыри, как Геннадий Кондаков, Геннадий Смирнов, Дмитрий Покровский, Виктор Зубарев, Александр Шольтис. Все ребята - как на подбор весёлые, дружные, крепкие. Именно наш экипаж выигрывал соревнования по перетягиванию каната в Ртищево, был инициатором и активным участником похода в город Ртищево для нахождения и ответной ударной встречи с орудовавшей там группой отморозков, разбивших голову курсанту. Больше инцидентов в г. Ртищево в 1968 году не было.
Георгий Павлович знал о многих наших проступках, но никогда не был назидательным, всегда старался нас увлечь полётами, допускал нас с Кондаковым, Зубаревым на очень близкие дистанции в полётах строем, устраивал гонки с отставанием и обгоном. Очень быстро и уверенно подготовил к самостоятельному вылету. Я много фотографировал, и однажды он, заметив это, зная, что фотографировать запрещено, мимоходом сказал, что давно заметил моё увлечение, а вот фотографий не видел. Когда увидел фото – был очень тронут, ведь я снимал незаметно, что обусловило кадры из нашей жизни, в том числе тех моментов, когда он проводил персональные разборы полётов. Мы очень благодарны ему за немногословность, данную им возможность наших самостоятельных оценок качества пилотирования.
Экипаж Шатилов, Фролов Г.П. , Смирнов.Г., Кондаков, Покровский, Касимов
Отдельно стоит рассказать о моих первых самостоятельных полётах. После полётов с инструктором и командиром звена Черновым, я выполнил последние контрольные полёты с заместителем командира эскадрильи по лётной подготовке майором Аркадием Ивановым. После приземления во втором полёте, перед моими самостоятельными полётами в эфир была дана команда о запрещении самостоятельных полётов из-за усилившегося бокового ветра. Но мой проверяющий, майор Иванов, - успокоил меня, сказав, что я полечу самостоятельно. Это был поступок, характеризовавший его как смелого, ответственного командира, хорошо разбирающегося в способностях будущих пилотов. Разрешённые мне первые самостоятельные полёты я выполнил с очень высоким качеством, что дало возможность погордиться и инстуктору, и командиру звена. Вскоре майор Чернов, показал мне высший пилотаж с вводом в петлю Нестерова самолёта Л-29 на скорости менее 400 км/ч! И это была совсем не та петля, которая выполнялась при вводе на положенной скорости 600 км/ч. В одном из первых 20 самостоятеполётов у меня, очевидно при взлёте был проколот пневматик левого колеса. Поэтому при посадке в середине трёхсотметровой полосы точного приземления меня сразу потащило влево. Мгновенное использование тормозов позволило не перевернуться, не укатиться дальше полосы точного приземления. Как удивились мы, прочёсывая потом полосу, что на ней было много металлических предметов, способных проколоть колесо. Один из штырей, которыми крепились полотнища, обозначающие полосу точного приземления, попался и мне.
Чем дальше это время, тем больше трогают нас фото и воспоминания тех дней, когда мы были романтиками и мечтателями, спортсменами и курсантами, да просто в хорошее время мы родились и стали лётчиками!
